Знаменитые клады России - Страница 104

104

Воспоминания о лежащем неподалёку сокровище обуяли Богданова, и он уговорил американца помочь ему в одном необычном «деле». Дело заключалось в том, что на джипе инженера он доехали до пребывающего в полном запустении склепа на кладбище села Старая Козулька и под покровом ночи извлекли из него несколько ящиков с золотыми монетами и слитками. Далее они без промедления принялись готовиться покинуть СССР, что в те времена было не так-то просто сделать. В результате изучения всех возможных вариантов они пришли к тому выводу, что легче всего будет проскочить на участке горной границы между Грузией (которая тогда была частью СССР) и Турцией. Но попытка, как известно, не удалась. Богданов был убит, а тайна клада оказалась раскрыта. На этой грустной ноте мы и закончим разговор о значительной части спрятанного в 20-м году золота.

Теперь рассмотрим вопрос о сохранности самого восточного из колчаковских кладов, захороненного в окрестностях станции Тайга. И повествование своё мы начнём с анализа стандартной папки из архива КГБ Эстонской ССР. Дело как дело, таких были тысячи. По обвинению в заурядном мошенничестве некоего Карла Пуррока. Вот только подписи должностных лиц на деле стоят очень уж значимые и всем известные. Распоряжениие об аресте гражданина «П» отдаёт замнаркома внутренних дел Абакумов (которому вскоре предстоит стать начальником СМЕРШа, а затем министром Госбезопасности). Соответствующее постановление выносят тоже весьма высокопоставленные лица – и.о. начальника 2-го спецотдела НКВД СССР Кузьмин и старший комиссар того же отдела Евланов. И утверждающую санкцию накладывает не кто-то там, а и.о. прокурора СССР Бочков. Заключение о передаче дела Особому совещанию подписывает начальник отдела по надзору за милицией Прокуратуры СССР Руденко (через несколько лет он станет главным обвинителем Союза на Нюрнбергском процессе, а затем и генпрокурором СССР).

Судя по «громким» подписям, дело тянуло как минимум на покушение на основы государственной власти, а в итоге статья 169 ч. 2 УК РСФСР (мошенничество) и 5 лет колонии общего режима. И подсудимый не был ни генералом, ни сотрудником спецслужб, ни народным артистом. Так, обычный рядовой гражданин из Эстонии (всего год назад вошедшей в состав СССР). Давайте ознакомимся с этим делом поподробнее, особенно с фигурировавшим в нём Карлом Мартыновичем Пурроке, 1893 г.р. Оказывается, он в 1910 году выехал с родителями из Эстляндской губернии на Алтай, где по инициативе П.А.Столыпина безвозмездно раздавались степные, луговые и лесные угодья. В начале 1919 года 26-и летнего Карла мобилизовали в колчаковские войска. Вначале он служил рядовым, а затем перевели в старшие писари 21-го пехотного запасного полка и присвоили звание фельдфебеля.

К октябрю «белым» войскам пришлось несладко: они отступали от Барнаула через Омск и Новосибирск, а «красные» шли по пятам, норовя взять этот арьергардный полк в кольцо окружения. К тому соблазнял и объёмистый обоз в 100 подвод, конвоируемый полком. Что было в обозе? Всевозможное солдатское имущество, боеприпасы, провиант, сбруя для лошадей и прочее.

Но только 2 человека из всего полка знали о том, что перевозятся и несколько ящиков с золотом. Сам командир полка по фамилии Жвакин или Жвачин, и… Карл Пуррок. Во время допросов в НКВД он рассказывал, как разворачивались дальнейшие события.

В конце октября поздним вечером, примерно на пять вёрст отойдя от станции Никольское, полковник приказал нескольким обозным остановить лошадей и пересесть на другие подводы. Вскоре на лесной полянке осталось четверо: полковник, писарь и двое солдат. А рядом с ними были лишь несколько подвод, да четыре большие ямы, кем-то заботливо выкопанные заранее.

– Братцы, – молвил полковник, – надо бы схоронить кое-какое имущество. В одну яму они сложили оружие, в том числе много новых револьверов системы «Наган», в другую – лошадиную амуницию. Третью яму наполнили шинелями и связкам подмёток.

В четвёртую же, – утверждал Пуррок, – мы опустили 26 ящиков, в основном по 2 и 4 пуда весом, несколько по 1 пуду, из них 8 с золотой монетой, остальные же были со слитками. И поскольку до края ямы было ещё сантиметров 70, они затолкали туда тут же убитую лошадь. Расчёт был на то, что если начнут копать посторонние, то увидят труп животного и бросят дальнейшие раскопки. После завершения операции полковник приказал всем сесть на освободившиеся от груза сани, и они принялись догонять ушедший полк. Но им не повезло. Буквально через несколько часов, уже в темноте они натолкнулись на конный отряд «красных». Завязалась перестрелка. Каждая из сторон не знала, с кем столкнулась, и все палили, куда попало. Оба солдата, которые участвовали в захоронении, были убиты, а комполка и Пуррок оказались в плену. Полковника вскоре увели в неизвестном направлении, а Пуррок прикинулся крестьянином, которого насильно забрали в армию вместе с лошадью. Красноармейцы, узнав, что тот грамотен, забрали его к себе, и наш Карл ещё месяц отбарабанил писарем в захватившей его в плен части.

В марте 1922 года Пуррок выехал на историческую родину. Поселился в городе Тюри, взял в аренду участок земли. И только в 1930 году Карл делится тайной со своим родичем – Аугустом Лехтом. Тот подбивает его срочно ехать в Сибирь и искать, пока не поздно. И в 1931 году оба (уже иностранцы) поехали в тайгу, якобы отдыхать. Но поиски шли туго. Лес уже спилили, и отыскать сопутствующие захоронению ориентиры было крайне трудно. Но оба не сдавались и даже отыскали какие-то полусгнившие куски кожи.

Однако полоса везения вскоре кончилась. На следующий день, уже возвращаясь с раскопок, Пуррок обнаружил исчезновение бумажника с деньгами и документами. Поиски ни к чему не привели, и им пришлось срочно возвращаться в Москву, получать временные документы и с ними, несолоно хлебавши, возвращаться в Эстонию.

104