Знаменитые клады России - Страница 138

138

Некий Франц Бильке (бывший гражданский лётчик) выехавший в Германию из Ленинграда, где жил в месте с родителями, волею судеб оказался после ранения на фронте в Кенигсберге. Его вызволил из тюрьмы, в которой он сидел в январе 1945 года, некий эсесовец, затребовавший от коменданта трёх человек с навыками работы на грузовике. Поскольку Бильке до службы в авиации был водителем на грузовике, то поэтому и он был направлен на выполнение некоего особо секретного задания. (Лично я полагаю, что после его выполнения все заключённые были бы просто-напросто расстреляны, а не отпущены на свободу, как об этом пообещал эсесовец.) Многократно три машины, управляемые заключёнными, строго по ночам перевозили из Королевского замка к кирхе на Штайндаммштрассе разнокалиберные ящики, которые заносили, как показалось Францу, в её главный вход. Он ещё заметил, что люди, переносившие доставленный им груз, долго не появлялись обратно, и сделал вывод о том, что его переносили куда-то достаточно глубоко.

Ну, ещё бы! Метров сорок надо было пройти по кирхе, до алтаря, затем спуститься по винтовой лестнице вниз, на глубину свыше двадцати метров, потом по самому хранилищу пройтись, а это ещё в среднем метров 150 (туда – обратно). Да не просто так прогуляться, а и уложить тяжеленные ящики в штабеля, (а там были целые горы этих ящиков, до самого потолка) и тем же путём вернуться обратно к стоящей в проулке машине… Вот оно времечко-то и набегало.

Бывший советский немец Франц Бильке уцелел, его миновала страшная участь, и из тюрьмы его освободили в марте бывшие соотечественники, причём не как уголовника, а как жертву преступного, нацистского режима. Вот тут-то оборотистый «водитель» и вспомнил про десятки тонн ящиков, перевезённых им и его сотоварищами к кирхе. «Да там, наверное, была жратва и выпивка! – «сообразил» Франц». И придя к такому манящему заключению, немедленно направился к районному коменданту Бычкову. Прекрасно владея русским языком, оборотистый немец быстро доказал тому, что надо срочно лезть в руины и выкапывать дефицитные продукты. Бычков на пару сапёром в звании майора прибыл на место, напряжённо почесал в затылке, и… копать отказался.

Но неутомимый Бильке не сдался, и принялся подыскивать себе напарников среди немногочисленных немцев, всё ещё живущих в Кенигсберге. Закончилось эта затея тем, что патруль обстрелял ночью в том районе каких-то людей. Те разбежались по руинам, бросив два разбитых ящика размером 1,5×1 м. обитые внутри толем, рядом с ними лежали… барельеф с головой оленя и вычурный стул, на которых были прикреплены этикетки… о принадлежности данных вещей Екатерининскому музею!!!

Мало этого? Вот Вам ещё. Почитайте воспоминания Владимира Фёдоровича Рощепы, который в 1943 году был угнан на работы в Германию и работал докером в морском порту Кенигсберга.

«Под охраной солдат мы выгружали… ящики из машины в подвалы церкви… возле поворота улицы с названием вроде Штат… Ящики, которые я помню, были разной длины и ширины. Они были не особо тяжёлые, потому что мы вдвоём могли поднять их с машины, а 4–6 человек могли отнести их в подвалы этой церкви. Руководил этой работой человек в чёрной гражданской одежде, но перед ним «вытягивался» офицер, охранявший нас. Содержимое и дальнейшая судьба этих ящиков для меня остались неизвестными.

Кстати сказать, Бильке возил одни ящики, а Рощепа разгружал совершенно другие. Первый трудился на перевозках в январе, а второй в середине февраля. А я знаю, что возили туда же ящики и в марте. Вы представляете, сколько всего туда навозили? Нет? А я примерно представляю. В подземное пространство между филиалом «Дрезденер банка» и «польской» кирхой на улице Штайндаммштрассе было загружено не менее 10 вагонов всевозможных (в основном музейных) ценностей! Даже если считать, что 75 % из них безвозвратно утеряно, то и оставшееся всё равно тянет на сотни миллионов!

Почему же они там так и остались? Вопрос одновременно и сложный и простой. Но постараюсь ответить на него достаточно откровенно. Поймите, что каждый поиск, и особенно в городе, это чаще всего поиск иголки в стогу сена. Несмотря на все показания и свидетельства, которыми располагали поисковики, они не знали самого главного. Они даже не представляли себе, что секретное хранилище имело многоэтажную конструкцию, и состояло не из одного, а из несколько независимых помещений. И когда поисковики добрались до самого верхнего из них (не затопленного), то посчитали, что нашли именно то, что искали. Но и здесь, помните, была попытка пробиться ниже: даже вырыли яму метр на метр, и щупом потыкали. Господи, какой там щуп! Да там только каменные своды были толщиной по три метра! Знай они, что всё самое ценное находится гораздо ниже, ну уж наверняка они бы поставили буровую установку и пробились на нижние горизонты. Ведь напомню ещё раз, что другие пути вниз, а именно лифтовая шахта и спиральная лестница были наглухо забиты обломками преднамеренно уничтоженных зданий.

Да, к тому же и вода! Она ведь стоит в подземелье и по сей день, поскольку никто не знает, где расположены затворы подземных шлюзов. Но давайте всё же вернёмся к «Янтарной комнате». Вы, если занимались проблемами поисков её, наверняка знаете, что все сведения о музейных и прочих ценностях доставленных в Кенигсберг, стекались к одному человеку – гауляйтеру Восточной Пруссии Эриху Коху. И он, как никто другой знал, куда и что привозилось, и куда потом в связи с началом бомбардировок пряталось. Эрих Кох был схвачен и заточён в тюрьму, но показания давать не спешил. Чтобы вызвать его на откровенный разговор к нему даже посылали пленённого под Сталинградом маршала Паулюса. Но миссия его окончилась неудачей.

138